Bирлуве уходит из дома - XIV
Aug. 3rd, 2004 01:33 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
i_sandmannТАБАЧНЫЙ ДЫМ И ДАМСКИЕ ШТУЧКИ
Вирлуве часто оказывался пророком. Особенно, когда дело касалось чего-нибудь плохого. Стоило ему сказать: “Будет дождь” - и шел ливень, стоило ему сказать: “Поживешь-увидишь”, и Барнаба увидел.
- Фройляйн, - важно произнес Барнаба, вытерев под носом, где по его мнению давно пора было показаться усам, - мамзель, обед был восхитителен, благодарю. А теперь, когда, я полагаю, дамы нас покинут, мужчины смогут выкурить по трубочке. Не так ли, фрекен?
Если бы Барнаба знал, что в юности тетя читала членам закрытого мужского клуба лекцию о вреде табака, а в последующие годы состояла в Антиникотиновом обществе хороших хозяек, он бы несомненно был лучше подготовлен к той буре, которая пронеслась над его головой. Во всяком случае, цилиндр остался бы на месте, не потревоженный градом вилок и ложек.
(Lee Godie)
- Бездельник, лоботряс, шалопай! - Басила тетя, целясь в Барнабу половником. - Ты обманом втерся в приличный дом, а теперь...
- Что она так разоряется? - Поинтересовался Барнаба.
- Ты наступил ей на мозоль, - шепнул Вирлуве и спрятался под табуретку.
- Странно, что-то не заметил, - удивился Барнаба и последовал за ним.
- Фрекен, - глухим голосом произнес Барнаба из-под табуретки. - Я прошу простить мне мой невольный промах. Мозоль на вашей ножке для меня священна!
- Мозоль, какая мозоль! - Вопила тетя. - У меня нет мозолей, я делаю педикюр. Я... я... в приличном доме, в приличном доме говорить о трубке!
- По-моему, ее кто-то режет, - заметил Вирлуве довольно равнодушно и даже не выглянул из своего укрытия.
- Мамзель, - заявил Барнаба, замогильным голосом, - вы оскорбили меня в доме моего лучшего друга. Я не виноват, если некоторые, - тут он высунулся и вызывающе посмотрел на онемевшую тетю, - если некоторые не переносят честного табачного дыма. Я вынужден покинуть сей негостеприимный кров. Я удаляюсь.
И с невозмутимым видом Барнаба вылез из-под табуретки, натянул до ушей цилиндр и направился к выходу.
- Постой, - окликнул его Вирлуве, - я с тобой. Не обращай внимания на эти дамские штучки.
Вирлуве часто оказывался пророком. Особенно, когда дело касалось чего-нибудь плохого. Стоило ему сказать: “Будет дождь” - и шел ливень, стоило ему сказать: “Поживешь-увидишь”, и Барнаба увидел.
- Фройляйн, - важно произнес Барнаба, вытерев под носом, где по его мнению давно пора было показаться усам, - мамзель, обед был восхитителен, благодарю. А теперь, когда, я полагаю, дамы нас покинут, мужчины смогут выкурить по трубочке. Не так ли, фрекен?
Если бы Барнаба знал, что в юности тетя читала членам закрытого мужского клуба лекцию о вреде табака, а в последующие годы состояла в Антиникотиновом обществе хороших хозяек, он бы несомненно был лучше подготовлен к той буре, которая пронеслась над его головой. Во всяком случае, цилиндр остался бы на месте, не потревоженный градом вилок и ложек.
(Lee Godie)
- Бездельник, лоботряс, шалопай! - Басила тетя, целясь в Барнабу половником. - Ты обманом втерся в приличный дом, а теперь...
- Что она так разоряется? - Поинтересовался Барнаба.
- Ты наступил ей на мозоль, - шепнул Вирлуве и спрятался под табуретку.
- Странно, что-то не заметил, - удивился Барнаба и последовал за ним.
- Фрекен, - глухим голосом произнес Барнаба из-под табуретки. - Я прошу простить мне мой невольный промах. Мозоль на вашей ножке для меня священна!
- Мозоль, какая мозоль! - Вопила тетя. - У меня нет мозолей, я делаю педикюр. Я... я... в приличном доме, в приличном доме говорить о трубке!
- По-моему, ее кто-то режет, - заметил Вирлуве довольно равнодушно и даже не выглянул из своего укрытия.
- Мамзель, - заявил Барнаба, замогильным голосом, - вы оскорбили меня в доме моего лучшего друга. Я не виноват, если некоторые, - тут он высунулся и вызывающе посмотрел на онемевшую тетю, - если некоторые не переносят честного табачного дыма. Я вынужден покинуть сей негостеприимный кров. Я удаляюсь.
И с невозмутимым видом Барнаба вылез из-под табуретки, натянул до ушей цилиндр и направился к выходу.
- Постой, - окликнул его Вирлуве, - я с тобой. Не обращай внимания на эти дамские штучки.
