Вирлуве уходит из дома-XVI

[i_sandmann]

ПОСЛЕДНИЕ СБОРЫ И ВЫСОКОПАРНАЯ РЕЧЬ
Вирлуве никогда не произносил речь. Это было ниже его достоинства. Да и случая как-то не представлялось. Но сейчас, суетясь и хлопоча, он все время ощущал какое-то странное чувство - как будто что-то внутри него прыгало и скакало от нетерпения.
Он в последний раз зашел в свой дом, когда стемнело и тетя уже спала. При свете луны комнаты казались необычными, почти незнакомыми. Сквернослов спал на подоконнике. Вирлуве взял его на руки.
- Дур-рак, пр-редатель, - нежно прохрипел скворец и снова замолк.
Осторожно, стараясь не шуметь, Вирлуве пробрался на кухню и побросал содержимое буфета и холодильника в мешок. Пожалуй, все было готово. Вирлуве послал воздушный поцелуй тете и вышел, пытаясь не наступать на самые скрипучие половицы.
- Ничего себе мешочек! - Захлопал в ладоши Просто Пиня.
- Да, - гордо сказал Вирлуве, - думаю, тете завтра придется снова делать заказ по телефону. Здесь недельный запас.
- Думаю, нам придется впрячься в этот недельный запас, - проворочал Барнаба.
- Друзья мои, - неожиданно для самого себя перебил его Вирлуве, - друзья мои, не будем омрачать необыкновенное, неясное чувство, полное ожидания и грез. Мы пойдем рука об руку по дороге в горку, и под горку, все вдаль и вдаль, деля радости и печали. Возможно, мы встретим опасности, возможно, нас ждут чудеса, кентавры и лешие, водяницы и дриады будут глядеть на нас из лесных кущ. Мы пройдем мимо чужих праздников, взяв себе лишь каплю радости для глаз, чтобы смыть обиды и огорчения... - Вирлуве говорил и говорил и сам не знал, откуда берутся эти удивительные, ни на что не похожие слова.
- Во дает, - присвистнул Просто Пиня. - С ним это часто?



(Илья Кабаков)